[Life-confessions]

Я очень давно не писала здесь ничего. А между тем - закончилось лето и пришла самая настоящая осень с холодными ночами, затяжными дождями и низким свинцовым небом, до которого можно дотянуться рукой. За очень короткое время между летом и внезапно наступившей осенью моя жизнь очень круто изменилась. Собственно, именно этому и посвящены 100500 букв ниже. Если кто не боится, или просто нечем заняться - можете почитать ))

Недавно в моей жизни произошли сильные перемены. Закончился очередной её этап; закончилось то время, когда я отчётливо знала, чего мне ждать от следующего дня, а большинство моих действий ограничивалось лишь ежедневным посещением сначала школы, а затем – университета. За всё это время со мной не произошло абсолютно ничего неожиданного или чего-то такого, что в корне изменило бы мою жизнь. Бывали случаи, когда личная жизнь не ладилась, или когда я безвозвратно теряла дорогих мне друзей, но всё это лишь на время выбивало меня из привычной колеи.
И вот, настал тот самый роковой час. Судьба в этом плане – дама совершенно непредсказуемая. Но на самом деле всё к этому шло ещё с самого начала.
В одиннадцатом классе я подумывала, а может быть даже и где-то мечтала, о том, чтобы стать художником-мультипликатором. Это был тот мой подростковый период жизни, когда я увлекалась аниме и всем, что с ним было связано. А ещё я хотела рисовать мультфильмы. Мечта моя не осуществилась. Хотя вот прямо сейчас, заглядывая в прошлое, я понимаю, что всё могло бы быть, и даже стопроцентно получилось бы, будь я хотя бы капельку смелее, наглее, решительнее, трудолюбивее и старательнее. Чего греха таить – мне до сих пор не достаёт этих качеств. Но если сейчас я уже примерно представляю свою дальнейшую жизнь, ставлю перед собой какие-то цели и для их достижения стараюсь развить в себе эти самые недостающие во мне качества, то тогда, в далёком 2009 году, их отсутствие и решило мою дальнейшую судьбу. Я очень легко, а точнее трусливо, отказалась от заманчивой идеи попасть в московский ВГИК и тем самым осуществить мечту, и поступила в местный университет. На филфак.
Тогда я как-то не думала о том, что ждёт меня после окончания университета. Я просто ходила на пары, жила от сессии до сессии (да ещё и далеко не всегда удачно и не с первого раза их закрывала) и ни о чём не беспокоилась.
Почти сразу после окончания первого курса я по уши влюбилась в одного молодого человека (многим здесь печально известного со страниц моего старого дневника), а спустя год, когда наши отношения окончательно стали стабильными и казались мне нерушимыми на веки вечные, я начала задумваться о такой страшной вещи, как распределение. Я училась на бюджете, и этой участи мне нельзя было избежать. Пока я думала, как бы мне всё же сделать невозможное и получить свободный диплом, время не стояло на месте и неумолимо бежало вперёд. Сначала стало слишком поздно для того, чтобы использовать самую безболезненную возможность не отправляться в деревню на отработку (нужно было до середины второго курса перевестись на платное заочное отделение), а затем… это стало попросту никому не нужно. Я настолько разочаровалась в жизни и людях, что готова была ехать в какую угодно глушь не только на положенные два года, но и на всю оставшуюся жизнь.
Но… «Если ты хочешь рассмешить Бога, расскажи ему о своих планах». Это простое правило известно всем, и я не исключение. Но всё же с памятью у меня всегда были проблемы, и я о нём благополучно забыла. Я думала так: «Поеду в деревню, обзаведусь домиком, заберу кота, посажу в саду розы и всякие разные красивые цветы, и в свободное от работы время буду их рисовать. Глядишь – и выйдет из меня какой-никакой художник…» Я ещё много о чём таком думала, да не сложилось. Бог рассмеялся и всё перевернул с ног на голову. Появился Денис и порушил все мои грандиозные планы к чертям.
К сожалению, это случилось слишком поздно. Распределение приближалось с каждым днём и грозило расправой, а я не могла похвастаться аттестатом с хорошими или отличными отметками, чтобы претендовать на место в какой-нибудь городской школе. Конечно, можно было бы продать на черном рынке почку (их же целых две! Зачем так много?) и оплатить обучение, можно было бы поступить в магистратуру и отсрочить страшную участь ещё на год, а за это время что-нибудь да придумать; в крайнем случае можно было бы забеременнеть и получить-таки желанный «свободный диплом», но… Мне так всё это надоело.
Мне надоел университет, который к концу пятого курса я просто люто возненавидела. Мне надоел родительский дом, из которого я на протяжении последних нескольких лет каждый день буквально грезила вырваться. Надоела моя жизнь, такая, какой она была. Поэтому, мы с Денисом сели, подумали немного (на самом деле не немного и не раз, и очень трудно и тяжело) и решили-таки, что надо ехать. Не важно куда – главное, чтобы не было проблем с транспортом до Могилёва. Мы сошлись на том, что это мне нужно. Мне нужен этот опыт самостоятельной жизни. Ведь я никогда ещё, ни разу за свои 23 года, не была сама по себе, без никого. Я никогда ещё никому не признавалась в этом, но мне всегда этого хотелось: пожить одной, самой строить и налаживать свой быт и только потом, когда я пойму, каково же это всё на самом деле, когда надоест быть одной, жить с кем-то.

Двадцать шестого марта у нас на факультете было предварительное распределение. Я выбрала Кличевский район, но меня убедили не ехать в это страшное место. К счастью, декан не стал возражать, и я сменила Кличев на более цивильный Кировск. На окончательном распределении спустя две недели, приехавшая из министерства образования, комиссия одобрила мой выбор. Я подписала все необходимые бумажки и стала ждать дня Х. До него было ещё очень далеко.
Сначала я с горем пополам сдала последнюю сессию. Точно так же сдала гос. экзамен по литературе. А потом ещё и диплом защитила. Сейчас я пишу об этом в каких-то несчастных коротких трёх предложениях. На самом же деле это было страшно. И очень стыдно. Потому что на протяжении всего этого времени я подводила и расстраивала тех людей, которые долгое время хорошо ко мне относились и были обо мне более высокого мнения. Но всё обошлось. Экзамен я сдала даже лучше, чем сама того ожидала, диплом защитила очень даже хорошо – Елена Ивановна, мой научный руководитель, осталась довольна, и это было самое главное.
Двадцать четвёртого июня я забрала свой диплом. Спокойная жизнь, когда я знала, что завтра будет таким же, как сегодня, закончилась, но я пока об этом, опять же, не задумывалась. Впереди меня ожидало потрясающее, богатое на самые разные события лето, которое, казалось, даже не думало когда-нибудь заканчиваться, но всё-таки закончилось.
Это случилось семнадцатого августа. В тот день, когда я, наконец, всё осознала. И впервые за последние полтора года по-настоящему испугалась. Буквально за день до этого, пятнадцатого числа, мы с Денисом съездили в Кировский отдел образования. Меня там направили в неизвестное мне место со странным названием «Павловичи», где я должна была десять часов в неделю преподавать русский язык и литературу и на полставки быть педагогом-организатором. И если первое мне было знакомо и понятно, то вот о том, чем же занимаются «педагоги-организаторы» мне вообще ничего известно не было. Но я всё равно согласилась. Тогда я ещё не догадывалась о том, что же значат эти «10 часов» и как это на самом деле мало.
Мы внимательно изучили расписание автобусов до этой деревни. С транспортом вышла проблема. Если из Кировска в Могилёв каждый час, а-то и чаще, ходили маршрутки и автобусы, то вот из Павловичей в Кировск и наоборот добраться было весьма сложно.
Вообще я должна была в тот же день отправиться из отдела образования в ту деревню и остаться там. Пятнадцатое августа должно было стать моим первым рабочим днём. Но женщина из отдела кадров оказалась такой милой, что вошла в моё положение (а мне надо было бы несколько часов ждать автобуса и быть на месте где-то после обеда, когда в школе уже никого нет) и разрешила мне приехать на рабочее место в понедельник в первой половине дня (к тому времени должны были вернуться родители и отец отвёз бы меня на машине гораздо быстрее, чем если бы я добиралась сама).
Мы с Денисом вернулись домой. В субботу он уехал назад в Москву. А в воскресенье меня накрыло.
Мне рассказали, что такое «10 часов», меня пытали вопросами из серии «почему ты не выбрала другое место?» и «можно ли ещё как-то это изменить?». Я до поздней ночи собирала вещи и изучала карту местности, потому что мы не знали, как вообще ехать в эти Павловичи… Вокруг царили суета и хаос. Всё было плохо.
На следующий день, в девять утра, мне позвонили из отдела образования. Был понедельник, отец должен был вот-вот уйти в гараж за машиной. Это была всё та же милая женщина из отдела кадров, она сказала мне никуда не ехать, а приезжать снова в Кировск, дескать отправят меня в другое место.
Помню, как где-то на подъезде к Чигиринскому водохранилищу мне стало совсем страшно. Страшно не оттого, что я еду непонятно куда, а оттого, что не знаю не, каким будет «завтра», а не знаю, каким будет «сегодня». Я боялась этой неизвестности. Я не знала, куда меня отправят; я не знала, ходят ли туда автобусы, и смогу ли я приезжать в Могилёв, чтобы встретиться с Денисом; не знала, есть ли там, где жить, в конце-то концов.
В Кировске меня действительно отправили в другую деревню, где была полная ставка по моей специальности, а перед этим ещё раз попытались склонить на должность преподавателя белорусского языка в Жиличах. Я ещё раз отказалась, сославшись на то, что не могу учить детей тому, чего сама не знаю. Я думаю, это правильно. Мне дали новое направление, пообещали жильё. Постепенно всё налаживалось, и неизвестность хоть и продолжала пугать, но всё же не так сильно, как в самом начале.
Я переписала расписание автобусов на автостанции – всё оказалось не так печально, как с Павловичами – и мы поехали на новое место. Там меня встретила зам.директора по учебной части, а с ней два любопытных ученика, которые усердно делали вид, что пришли по делам, а сами так и норовили каждые пять минут пройти то мимо кабинета директора, то мимо моей «каморки под лестницей», где мне предстояло жить.
Директора, кстати, в тот день не было. Мне дали направление на медкомиссию, которую я должна была пройти в кировской больнице, а ещё предложили в дополнение ко всему должность педагога-организатора и классное руководство. А потом мы пошли смотреть жильё.
Моя «каморка под лестницей» оказалась весьма просторной комнатой за спортивным залом с отдельным входом с улицы, кухней и даже ванной комнатой, совмещенной с туалетом. И не смотря на то, что горячая вода там отсутствовала в принципе, с потолка осыпалась на голову побелка (из-за протекающего во время дождей потолка), со стен отваливались (по той же причине) обои, а в ванной вообще пол провалился, и сама ванна там просто была для красоты, в перевёрнутом состоянии, это была моя персональная «каморка под лестницей». По нынешним законам, мне вообще не обязаны были её давать, но дали же. И мне не только теперь есть, где жить, мне даже кота привезти сюда разрешили.
Мы немного посидели в моём новом доме на ближайшие два года, осмотрелись, наделали записей, что сюда надо привезти, а потом поехали назад в Кировск, где мне предстояло бегать по врачам, половину из которых я прошла в тот же день.
Мы должны были вернуться на следующее утро к десяти часам, так как директор в это время обещалась быть, а раньше мне ехать куда-то просто не имело смысла. Поэтому во вторник к восьми утра мы приехали в кировскую больницу, где я не без приключений сдала анализы, а потом, позже положенного срока прибыли в школу. Директора я ждала ещё до часу дня. Она выдала мне бумаги с вводным инструктажем, сказала, что в среду, двадцатого августа мне надо быть в Кировске на секции учителей русского, белорусского и иностранного языков, сказала, когда будет педсовет и разрешила до двадцать пятого числа не появляться в школе, так как мне ещё нужно было решить все свои вопросы с врачами (не только кировскими) и ремонтом.
По дороге домой отец отвёз меня сначала в писихбольницу, где мне выдали справку о том, что я не состою у них на учёте и могу вести у детей уроки. Затем мы поехали в наркодиспансер, где мне выдали точно такую же бумажку с печатями. Потом мы проехались по хозяйственным магазинам, купили много чего-нужного в быту вроде вёдер, вешалок, моющих средств и кучи всего ещё. Дома мы были поздно.

В среду я уже сама поехала на секцию в Кировск. Она проводилась в местной гимназии.
Я пришла туда за час до начала. Нашла кабинет. Там уже сидели какие-то дамы в возрасте. Они обсуждали какие-то совершенно непонятные мне вещи. Всё казалось диким и страшным. Неизвестность продолжала пугать. Постепенно приходили всё новые и новые люди. Они общались между собой о чём-то своём, и одна я сидела посреди этого женсовета как какой-нибудь предмет интерьера. Я не знала ни того, что такое секция учителей, ни того, что там надо делать, ни того, о чем там вообще говорят. Потом уже я познакомилась там с другой учительницей из школы, где мне предстояло работать. Она тоже преподаёт русский язык и ещё белорусский. Всё перестало казаться таким страшным и враждебным. Нам рассказали о нововведениях этого года, о новых учебниках и учебных планах на учебный год. Озвучили результаты ЦТ этого выпуска. Представили меня всем как «молодого специалиста». Оказалось, что надо что-то рассказать о себе перед большим скоплением живых людей. Я до сих пор отчётливо помню, как уменя дрожали коленки, хоть и было это целую неделю назад.
А за это время успело случиться многое. Я за всю свою жизнь не сделала столько, сколько переделала за одну эту неделю разом. События буквально кипят вокруг меня. От тихой размеренной жизни ничего не осталось. Я побывала на приёме у такого количества врачей, какого в жизни не видела. Я переехала в другую местность. Я делаю ремонт, каждый день узнаю что-то новое о своей работе. Мне предстоит вспомнить абсолютно всё, что забылось, и научить этому детей. У меня будет два выпускных класса – девятый и одиннадцатый и нужно их как-то подготовить к экзаменам, да так, чтобы они их хорошо сдали, и я не опозорилась как учитель. Я буду классным руководителем у пятиклашек. В моём классе будет пять девочек и два мальчика. Три человека из них – из неблагополучных семей. И я совершенно не представляю, что это за люди и что мне со всеми ими делать. А ведь свой класс – это очень большая ответственность, и мне обязательно нужно сделать так, чтобы всё было не просто хорошо, а идеально.

Сегодня был мой первый педсовет. Я ещё не до конца поняла, что же такое произошло, но одно для себя уяснила точно: меня ждёт очень много работы. Завтра будет какое-то мероприятие в Кировске, на котором обязательно нужно быть. Это всё, что мне известно из прогнозов на ближайшее будущее. Впереди маячит лишь одна неизвестность, она переворачивает вверх дном все мои мысли и привычный жизненный уклад, но она больше не пугает меня.
Всё будет хорошо.

Продолжение следует...